Евреи и жизнь. Свастика в Иерусалиме. Михаэль Дорфман

За шесть летних дней 67-го года молодое еврейское государство, само того не осознавая, подчинило другой народ, что определило всю дальнейшую историю Израиля до нынешнего дня. Все национальные задачи были отодвинуты ради удержания территорий. Вопрос территорий стал основным в израильской общественной жизни, подминая под себя все остальное - уровень жизни, качество власти, экологию, дефицит воды, образование, социальную справедливость, научно-техническое развитие. Разнобой терминологии отражают разногласия в обществе. Одни называют территории «оккупированными», другие, как Ганди, - «освобожденными». Армия в официальных документах предпочитает пользоваться нейтральным «удерживаемые». В правых кругах сейчас не принято пользоваться термином «Палестина». Вместо него - непонятное за пределами еврейского мира Эрец Исраэль. Хотя еще в середине 70-х премьер Голда Меир объявила с трибуны Кнессета: «Я не знаю, кто такие палестинцы. Мы здесь все палестинцы. У меня даже сохранился палестинский паспорт британских времен».
Молодые генералы молодой армии молодого государства праздновали победу. Лишь самый эффективный, зато самый неэффектный, похожий на провинциального бухгалтера глава израильского правительства Леви Эшкол записал тогда на память: «Если мы не заключим мир, то нас разъест оккупация». Или «коррумпирует», - зависит от перевода. Эшкол был обижен. Он тщательно готовил страну к предстоящим испытаниям, а соратники, сомневавшиеся в том, что типичный еврейский хозяйственник Эшкол способен на волевые решения навязали ему Даяна. Эшкол унес в могилу свои сомнения и опасения через полтора года после победы.